К Всемирному дню писателя
Сегодня писательский, и не только, мир отмечает свой праздник. Не хочется называть его «профессиональным», потому что настоящий писатель – это жизненная позиция. «Некоммерческие» писатели часто имеют другую профессию. Если же нет – тогда роскошь быть самим собой оплачивается дорогой ценой.
«Когда я понял, осознал, что я художник, хочу и могу им быть, когда волшебная сила искусства коснулась меня, то всю свою последующую жизнь я не изменял искусству, творчеству. Ни деньги, ни карьера, ни тщеславие не столкнули меня с истинного моего пути. Я родился писателем, им и умру». Эти слова были сказаны Грином в конце творческого и жизненного пути. Что скрывается за ними?
«Когда мы жили в Барвихе, у Грина не было никаких средств к существованию, – вспоминал писатель В.В. Вересаев. – Чем жил он в это время, трудно было догадаться. И имущества у него никакого не было, кроме чемоданчика со сменой белья и куском мыла. Устроившись на балконе у крестьянина-дачевладельца, он спал на войлоке, брошенном на сундук. А днём, свернув войлок в трубку, на этом же сундуке писал и ел, сидя на низенькой скамеечке». Далее Викентий Викентьевич рассказывает, что он взял с Александра Степановича слово, что тот будет каждый день приходить к нему обедать. Но Грин ни разу не пришёл, объяснив после: он знает, что им с женой самим нечего есть, а его «здорово выручают» грибы, которые собирает в лесу и поджаривает на костре, нанизывая на палочку. «Хлебных карточек у него не было… Иногда Грин ночью уходил в поле и выгребал руками картофелины величиной с грецкий орех. Ел их сырыми, немного подсаливая. Варить было нельзя – хозяин, узнав об этом, немедленно выгнал бы постояльца».
Эпизоды, подобные этому, встречаются в воспоминаниях многих близких и знакомых Грина. Бедствия, в которые попадают герои его произведений – это, нередко, пережитое им самим. Даже в лучшие свои времена, когда его охотно печатали, Грину приходилось вести непрекращающуюся войну с издательствами, добиваясь выплаты гонораров, порой доходя до суда. Отказавшись изменить свой творческий метод, «откликнуться эпохе» и писать о том, что не отвечало его внутренней потребности – писатель в конце жизни остался без средств к существованию.
В тяжёлое, голодное время был создан и его главный поэтический шедевр, 100-летие которого мы будем отмечать в следующем году. Однако одна из частей «Алых парусов» впервые увидела свет весной 1922 года.
Организовывая выпуск в Ленинграде новой газеты, редактор Платон Корыхалов сказал, что нужно опубликовать в ней нечто особенное, очень интересное и непохожее на то, что обычно печатается в газетах, и попросил сотрудников подумать, кто из писателей мог бы дать подходящий отрывок из ещё неопубликованного сочинения. «Я сразу подумал, что самым непохожим могло быть написанное Александром Грином. Несомненно, он был единственным в своем роде, – вспоминал журналист Эдгар Арнольди. Предложение было одобрено, и вскоре редакция получила несколько тетрадных листков, «исписанных твёрдым почерком». Это было начало второй главы «Алых парусов», озаглавленное «Грэй». В отрывке излагался рассказ Польдишока о бочке с необыкновенным вином. «Это было, в самом деле, совсем необычайно и непохоже ни на что другое! Мы… в полном восхищении прочли рукопись и с гордостью решили, что доставим будущим читателям «Вечернего телеграфа» большое, редко испытываемое удовольствие. Ясно ощущались особенности всей повести-феерии: чудесная мечта, трогательная и волнующая, сбывшаяся в судьбе, сотворённой любовью». Газета вышла 8 мая. Организаторам издания не удалось найти средства на проведение агитации газеты, поэтому вскоре она закрылась. Не было средств и для выплаты гонораров. Арнольди, с детства увлечённый творчеством Грина, был более всего расстроен тем, что они не могли заплатить Грину, у которого за последние два года ничего не было напечатано. «Эта мысль была для меня особенно тягостна: по виду квартиры писателя нетрудно было догадаться, что условия его жизни далеки от процветания… Корыхалов мгновенье подумал и сказал: «Нет, не заплатить Грину – слишком большое свинство! Придётся как-нибудь урвать!» Я уж не помню, каким геройским способом Платон добыл деньги на выплату гонорара за «Грэя», но они появились… Конверт и несколько номеров я отвёз Грину».
1922 год в жизни писателя был отмечен также поездкой в Тбилиси, где он около месяца сотрудничал в газете «Заря Востока», и заказом на брошюру о лейтенанте Шмидте – так как Грин был свидетелем событий в Севастополе – от издательства «Радуга» (с последним также после возникли проблемы с выплатой гонорара).
23-им ноября 1922 года датировано и посвящение «Алых парусов»: «Нине Николаевне Грин подносит и посвящает автор. ПБГ…»
В этом же году писатель работает над первым своим романом «Блистающий мир». Выходит книга – сборник рассказов «Белый огонь».
А в альбоме некоего Н.В. Сапожкова Грин делает такую запись: «Любите русскую литературу и не принимайте меня за иностранца!» Можно предположить, что этот человек был удивлён, познакомившись с писателем, которого, по его произведениям, считал иностранным автором. Эту ошибку делали многие читатели Грина той поры. И это пожелание писателя относилось далеко не только к владельцу альбома. Сделанный ровно 100 лет назад, призыв Грина сегодня звучит предельно актуально и патриотично.
Научный сотрудник Феодосийского музея А.С. Грина
Алла Ермилова