31 марта 1882 года родился Корней Иванович Чуковский
«Айболит» и «Федорино горе», «Мойдодыр» и «Муха–цокотуха», «Краденое солнце» и «Тараканище» – все эти сказки неразрывно связаны в нашем сознании с именем «дедушки Корнея». С таких простых, на первый взгляд, историй, для многих малышей открывается дверь в большой мир литературы. Не много существует писателей, которых любят независимо от возраста. И кажется невероятным, что сказки и стихи – лишь небольшая часть его творческого наследия.
Корней Иванович Чуковский[1], безусловно, – один из самых ярких создателей детской литературы. Но за несколько месяцев до смерти, в 1969 году, он признался: «Люди при знакомстве со мною были приветливы, но ни один не знал, что я, кроме детских книг и «От двух до пяти»[2], написал хоть что-нибудь другое».
Талантливый публицист, блестящий лингвист, литературовед, переводчик, историк литературы, автор фундаментальных трудов о Некрасове, Блоке, Ахматовой, Горьком, – он долгое время считал своим истинным призванием художественную критику. Современники называли Чуковского «Пинкертоном [3] русской литературы», «фейерверком», лучшим критиком Серебряного века. Его статьи уникальны тем, что, написанные в расчете на чтение вслух, моментально превращались в захватывающие лекции по истории мировой культуры. Корней Иванович читал свои статьи-лекции в Петербурге, разъезжал с ними по другим городам. Он выступал перед матросами Балтийского флота, милиционерами, пролетарскими писателями и даже акушерками. Благодаря этому ему удалось спасти от голода свою семью – жену и четверых детей – в суровые послереволюционные годы.
С 1918 года Чуковский работал в издательстве «Всемирная литература», где, по предложению Горького, заведовал англо-американской секцией, редактируя зарубежную литературу. Корней Иванович утверждал, что настоящий переводчик «не фотографирует подлинник, а воссоздает его творчески». Благодаря его трудам появились произведения О. Генри, Р. Киплинга, М. Твена на русском языке! Участвовал в открытии Дома искусств, своеобразного пристанища творческой интеллигенции в Петрограде. Он взял на себя все организационные хлопоты. Занимался подбором библиотеки, возглавлял в ДИСКе [4] студию, состоявшую из молодых литераторов, ввел еженедельные лекции по мировой культуре.
Ярко описывает Чуковского поэт Всеволод Рождественский: «Высокий, мягко сгибающийся, болтающий длинными руками, он говорил почти юношески свежим голосом, и в ласковых интонациях вкрадчиво скользящей фразы проступала едкая и умная критическая соль <…> Удивительным даром общения с людьми обладал Корней Иванович! Всё, что он делал, было весело и талантливо».
В Доме искусств Чуковскому в полной мере удалось создать благословенную атмосферу для творчества каждого отдельного обитателя, среди которых были Осип Мандельштам, Николай Гумилев, Михаил Зощенко, Вениамин Каверин, Ольга Форш, Александр Грин и многие другие.
«Алые паруса» – «пленительная сказка русской литературы» – были созданы именно здесь и впервые прочитаны Грином для широкой аудитории 8 декабря 1920 года. О встречах писателей упоминает Нина Николаевна Грин [5] в своих воспоминаниях. А в “Дневнике” Чуковского есть запись, датированная 1925 годом, о встрече с Верой Павловной Калицкой – первой женой Грина.
В ДИСКе родился сюжет одного из самых загадочных гриновских рассказов – «Крысолов». В описаниях лабиринтов пустующих комнат современники легко узнавали помещение брошенного банка, занимавшего нижний этаж дома.
Корней Иванович, бесконечно занятый добыванием хлеба насущного для семьи; заседаниями, лекциями, литературной студией, творчеством, остатки сил и времени отдавал для помощи другим.
«Время было грозное и первобытное», – говорил Виктор Шкловский.
А Чуковский ходил к Горькому, постоянно пропадал в инстанциях, доказывая чиновникам, что люди, для которых он хлопочет – достояние и гордость Родины, и сейчас их необходимо спасти. С особым трепетом он относился к литераторам. «У меня с детства была безумная привычка предпочитать писателей людям всяких других профессий», – однажды сказал сам Корней Иванович. Хлопотал о Блоке, Кони [6], Мережковских, Тынянове и других. Добывал пайки, работу, деньги, документы.
Во время террора постоянно вступался за арестованных. Люди обращались к нему с самыми разнообразными просьбами. Само имя Корнея Чуковского для многих было овеяно магической силой! Казалось, что этот человек может всё!..
Помогал он и тем писателям, с которыми его связывала давняя литературная вражда.
Еще 9 сентября 1912 года появилась статья К. И. Чуковского «Лидия Чарская» [7], в которой он своим ядовитым остроумием камня на камне не оставил от ее работы. Несмотря на это, через десять лет в его документах появилась запись [8]: «Вчера познакомился с Чарской <…> Дала мне две рукописи<…> Интересно, что пишет малограмотно. Или она так изголодалась? Ей до сих пор не дают пайка. Это безобразие. Она, автор 160 романов, и не удостоилась<…>»
В эти годы Корней Иванович неоднократно встречался с мистером Кини, представителем АРА [9], который предложил помочь в распределении пайков. Вскоре, при непосредственном участии Чуковского, имя Лидии Чарской было включено в список писателей, нуждающихся в неотложной материальной помощи.
Говоря о знаменитом «Дневнике» [10] Чуковского, содержание которого охватывает шестьдесят восемь лет, стоит упомянуть, что легенды об этом памятнике литературы слагались еще задолго до его выхода. Читатель от первого лица узнает о трагических событиях жизни русской интеллигенции и, конечно, семьи Чуковских. Несмотря на умолчания и вырванные страницы, в книге открываются драматические обстоятельства судеб А.Блока, А.Ахматовой, Ф.Сологуба, М.Горького, Б.Пастернака и многих других. В «Дневнике» Чуковский предстает перед нами не только активным деятелем эпохи, но и блестящим собеседником, дающим подробные ответы на все вопросы.
Корней Иванович создал еще одну уникальную книгу, аналога которой нет в мировой литературе – рукописный альманах с шутливым названием «Чукоккала». Ирина Одоевцева вспоминала, что это «святая святых, тетрадь в черном кожаном переплете. Только знаменитости удостаиваются чести писать в ней». Свои записи на страницах книги оставили А.Блок, М.Горький, М.Волошин, В.Маяковский, А.Куприн, Л.Кассиль, И.Репин, Ф.Шаляпин, С.Сергеев-Ценский, А.Конан Дойл, Г. Уэллс и многие другие.
Однако наиболее громкую известность Чуковский приобрел как писатель для детей.
В 1917 году в приложении к журналу «Нива» вышла его первая сказка – «Крокодил». Впервые в произведении для детей возник образ большого города. Необычен стихотворный язык, богатый неожиданными рифмами и живыми интонациями разговорной речи. Он вобрал в себя элементы не только русского, но и английского фольклора [11]. По признанию другого классика детской литературы, Самуила Маршака: «Первый, кто слил литературную линию с лубочной, был Корней Иванович. Надо было быть человеком высокой культуры, чтобы уловить эту простодушную и плодотворную линию. “Крокодил”, особенно начало, это первые русские Раймс [12]».
В двадцатые годы Чуковский написал еще несколько стихотворных сказок. Они мгновенно приобрели огромную популярность. Его книги неизменно иллюстрировали лучшие художники того времени: Юрий Анненков, Сергей Чехонин, Владимир Конашевич, Мстислав Добужинский, Константин Рудаков.
Прирожденный психолог, Корней Иванович был уверен, что детей всегда привлекает движение, действие. Его произведения лишены сухой назидательности, но в то же время автор дает понять, что добро и справедливость должны побеждать.
В сентябре 1923 года Чуковский побывал на нашей киммерийской земле: вместе с Евгением Замятиным он гостил у Волошина.
«Приехал в Коктебель 3 сентября. Ехал мучительно. В Феодосию прибыл полутрупом. <…> В воскресенье в 4 часа дня дотащился до Макса. Коктебель – место идиллическое, еще не окуроченное, нравы наивные, и я чувствую себя, и Макса, и всех коктебельцев древними, доисторическими людьми. О нас будут впоследствии писать как о древних коктебельцах» [13].
В Крыму Корней Иванович отдохнул от питерской суматохи. Но даже здесь он сразу нашел свою любимую детскую аудиторию, для которой тут же устроил два утренника и «имел неожиданно огромный успех».
Немногие крымчане знают, что в Алупке, в санатории для детей, больных костным туберкулезом, проходила курс лечения младшая дочь писателя Мария [14]. Дома ее ласково называли «Мурочкой». Самая яркая и талантливая из его детей, нежная и понимающая, – ее обожала вся семья! А для Корнея Ивановича она словно была душой! Он научил ее читать, понимать поэзию и писать стихи. «Может быть, потому, что я пропитал ее всю литературой, поэзией… она мне такая родная – всепонимающий друг мой…» Ее имя часто встречается в стихах и сказках. Это о ней говорится в «Чудо-дереве»:
Мура туфельку снимала,
В огороде закопала:
— Расти, туфелька моя,
Расти, маленькая!
Мурочке суждено было стать для Корнея Ивановича одновременно и маленькой музой, и большой болью. Записи о болезни дочери отец вел отдельно, в «Дневнике о Муре». Горе его было беспредельным! Казалось, что сначала, в благодатном крымском климате, состояние Мурочки улучшилось. Но вскоре болезнь стала побеждать… Южный берег Крыма стал для одиннадцатилетней девочки последним приютом. Ее похоронили на старом Алупкинском кладбище в ноябре 1931 года. На кресте, установленном на могиле, родители оставили надпись с ее ласкательным именем.
В эти годы положение писателей в Советском Союзе осложнилось: государство ужесточило идеологический контроль. Частные издательства уничтожались. Работа Чуковского в детской литературе уже вызывала неудовольствие властей. Первыми выступили представители РАППа [15].
Вскоре появилась статья Н.К.Крупской «О “Крокодиле” К.Чуковского» [16], в которой она писала: «Я думаю, “Крокодил” ребятам нашим давать не надо<…> потому, что это буржуазная муть». После такого приговора издание детских книг Корнея Чуковского было запрещено.
Новые хозяева жизни постоянно твердили, что «сказка отжила свое», так как она мешает ребенку правильно воспринимать реальность. Возникло абсурдное мнение, будто основной опасностью в нашей детской литературе является «чуковщина», так называемая аполитичность и уход от злободневных вопросов.
Корней Иванович с горечью говорил: «В каком унижении находится детский писатель, если имеет несчастье быть сказочником. Его трактуют как фальшивомонетчика, и в каждой его сказке выискивают тайный политический смысл. Учиться я буду не у педагогов, а у самих малышей. И пусть поможет мне чуковщина, т.е. любовное изучение детей и длительная работа над своим материалом».
Несмотря на вынужденный уход из детской литературы, его книги без конца требовали и, наконец, находили родители для своих малышей. Народ его обожал, вопреки всем запретам! А из учебников по истории советской детской литературы того времени его имя надолго исчезло…
В середине пятидесятых годов в творческой судьбе Чуковского происходит перелом к лучшему. Прекращаются гонения, огромными тиражами печатаются сказки. В 1957 году литературоведу К.Чуковскому присуждена ученая степень доктора филологических наук. Работа над наследием Н.А. Некрасова была увенчана в 1962 г. присуждением Ленинской премии. В этом же году Корней Иванович побывал в Англии, где ему было присвоено звание почетного доктора литературы Оксфордского университета.
Чуковский продолжал общаться с детьми: посещал детские сады, школы, больницы. Он обращался к родителям с просьбой присылать ему самобытные детские слова и предложения. За многие годы у него накопилось множество писем и родительских дневников.
И вот появилась книга «От двух до пяти» – многолетний труд, созданный в сотворчестве с тысячами родителей, результат постоянного изучения детей – их интересов, игр, языка и «речетворчества».
Еще при жизни писателя эта книга была переиздана более 21 раза!
Корней Иванович говорил: «Подделаться под ребенка нетрудно, да ведь подделка легко обнаружится, и дети отпрянут от нее, как от фальши. Сколько ни вымучивай из себя бойких и мажорных стишков, их бравурность будет чисто механической, и они никогда не дойдут до трехлетних-пятилетних сердец. Когда-то в своей книге “От двух до пяти” я опубликовал заповеди для детских поэтов, но только теперь догадался, что ко всем этим заповедям следует прибавить еще одну, может быть, самую главную: писатель для малых детей непременно должен быть счастлив. Счастлив, как и те, для кого он творит».
Светлана Колотупова,
Зам.директора по научной работе
Феодосийского музея А.Грина
Комментарии:
- Наст. имя и фам. – Николай Васильевич Корнейчуков (1882 – 1969)
- Впервые под назв. “Маленькие дети” (1928).
- Алан Нат Пинкертон (1819–1884), американский сыщик и разведчик шотландского происхождения. Наиболее известен как основатель «Национального агентства Пинкертона»
- ДИСК – Дом искусств.
- Грин Нина Николаевна (1894–1970), вторая жена А.С.Грина.
- Ко́ни Анато́лий Федорович (1844-1927), русский юрист, судья, государственный и общественный деятель, литератор.
- Наст. имя и фам. – Лидия Алексеевна Чурилова (1875 (наст.дата неизвестна) –1937), детская писательница.
- «Дневник», 5 сентября 1922 года.
- Администрация Американской Помощи (ARA — American Relief Administration) — формально негосударственная организация в США, существовавшая с 1919 до конца 30-х годов XX века. Наиболее известна своим участием в оказании помощи Советской России в ликвидации голода 1921–1923 годов.
- «Дневник» начинается 1901 и заканчивается 1969 годом.
- Чуковский впервые побывал в Англии в качестве корреспондента «Одесских новостей» в 1903 году.
- Английские сборники народных стихов, потешек, прибауток для детей.
- «Дневник», 7 октября 1923 г.
- Мария Корнеевна Чуковская (1920-1931)
- Российская ассоциация пролетарских писателей (1925 – 1932).
- Статья опубликована в газ. «Правда» 1 февраля 1928 г.
Подбор иллюстраций (по материалам сети интернет и архива музея) Панаиоти И.А.