(статья 2012 г.)
В дни, когда отмечается 145-летие со дня рождения Петра Петровича Шмидта, легендарного руководителя восстания на крейсере «Очаков», хочется напомнить об одном произведении Александра Грина, с которым связана таинственная история, не получившая объяснения до сих пор.
Речь идет о так называемой брошюре о лейтенанте Шмидте, над которой писатель работал в 1922–1923 годах.
События развивались следующим образом. Летом 1922 года Грин получил от владельца частного издательства «Радуга» Льва Моисеевича Клячко срочный заказ на создание брошюры о лейтенанте Шмидте. Работу Грин сделал, но книга выпущена не была. В следующем, 1923 году, издательство вновь обратилось к писателю с просьбой доработать ранее написанное с учетом вышедших воспоминаний. Грин откликнулся на это предложение. Однако выход книги задерживался, а гонорар был выплачен лишь частично. В связи с этим Грин написал заявление в Третейский суд при Союзе писателей о конфликте с издательством «Радуга» с просьбой обязать редактора выполнить свои обещания о выплате гонорара, и эти документы хранятся в Российском государственном архиве литературы и искусства в Москве.
Чем завершился конфликт, не установлено. Сведений о публикации этого произведения Грина нет, рукопись его в архиве издательства «Радуга» не обнаружена.
Но в 1965 году в восьмом номере киевского журнала, который тоже назывался «Радуга», вдовой писателя Ниной Николаевной Грин была представлена подборка материалов под общим названием «Александр Грин. Неизвестные рассказы». Среди них был помещен очерк «Памяти лейтенанта Шмидта. К годовщине Севастопольского восстания 1905 года». По словам Н.Грин, из работы А.С.Грина о лейтенанте Шмидте сохранилась лишь небольшая компиляция, сделанная самим Александром Степановичем для московской газеты «На вахте» и напечатанная 28 ноября 1924 года. Статья была без подписи и называлась «Памяти лейтенанта Шмидта».
Именно она была взята для публикации, и оснований не доверять Нине Николаевне не было. Правда, настораживает, что слишком уж этот материал написан сухо и документально, текст не отличается художественностью, не имеет никакой характерной приметы гриновского стиля.
И вот, сравнительно недавно, в фондах музея обнаружилось письмо, адресованное Н.Н.Грин, где сообщалось, что в газете «На вахте», уже в 1925 году, была еще одна публикация о ноябрьском вооруженном восстании и П.П.Шмидте. Письмо это было прислано Н.Грин уже после выхода в свет очерка в журнале «Радуга». На нем Нина Николаевна сделала запись: «Подумать, повспоминать, поискать…»
Благодаря Анне Семеновне Пивоваровой, другу нашего музея из Петербурга, нам удалось разыскать эту публикацию. Она обнаружена в газете «На вахте» №272/571 от 28 ноября 1925 года. Очерк называется «К 20-летию восстания на Черном море. 1905−1925». Под ним имеется подпись: «Старый моряк». Уже этот псевдоним рождал гриновские ассоциации. Знакомство с очерком также дало возможность предположить, что он вышел из-под пера Грина.
Самой характерной приметой неповторимого гриновского стиля является ритм построения фраз, так сказать, их музыкальное звучание. Обратимся к примерам: «Двадцать лет спустя, когда теряют остроту субъективные воспоминания о революционных событиях 1905 года, можно назвать его “генеральной репетицией” для 1917 года. События 1905 года, начиная с января у Зимнего дворца и кончая последними месяцами на Черном море, преподали рабочему классу полный курс революционной науки в последовательном ее развитии». Так начинается очерк. А теперь вспомним начало рассказа «Фанданго»: «Зимой, когда от холода тускнеет лицо, и, засунув руки в рукава, дико бегает по комнате человек… – хорошо думать о лете, потому что летом тепло». Здесь, без сомнения, та же мелодика фразы, та же оригинальная особенность ее построения.
Еще один пример: «Утром Шмидт на миноносце “Свирепый” отвалил от “Очакова”, и малым ходом пошел к стоящим на рейде судам. На берегу массы народа наблюдали за ним, храня торжественное молчание». Здесь возникают ассоциации с повестью «Алые паруса»: «Тихо будет плыть этот чудесный корабль, без криков и выстрелов. На берегу много соберется народу, удивляясь и ахая».
Язык очерка отличается поэтичностью: «всколыхнувшиеся Черное море, верное заветам “Потемкина”, продолжает волноваться», «кондуктор Частник, душа восстания на крейсере», «беспомощность безоружного корабля», «раненый миноносец под красным флагом продолжает отстреливаться», «большим костром горит “Очаков”» …
Все это придает особенную художественность стилю. А ведь именно об этом рассказывал в воспоминаниях один из лидеров эсеровского движения Наум Яковлевич Быховский, которого Грин называл своим крестным отцом в литературе: «Помнится, что ему [Грину] хотелось придать этой прокламации необычную для такой литературы, своего рода беллетризованную форму».
И, в завершение, еще одна деталь. Подчеркивая необходимость вооруженного восстания, «Старый моряк» пишет: «В этом направлении и работала партия РКП, верная учению своего Владимира Ильича».
И более ни слова. Даже фамилия Ленина не названа. Такое полное личное абстрагирование от образа вождя мирового пролетариата очень характерно для Грина. Оно подтверждается словами писателя на исповеди, когда священник предложил ему простить врагов: «Если Вы имеете в виду большевиков, то я к ним равнодушен».
Разумеется, нельзя утверждать совершенно определенно. Но, как нам представляется, все-таки есть некоторые основания предположить, что под именем «Старый моряк» выступил Александр Грин.
Предлагаем вашему вниманию отрывок из очерка «К 20-летию восстания на Черном море. 1905−1925».
Среди руководителей восстания сильно чувствовалось отсутствие человека, авторитетного в военном деле, и после длительных переговоров с лейтенантом П.П.Шмидтом о принятии на себя руководства начавшимся движением, последний 14 ноября принял предложение и вступил в командование революционной эскадрой. Это явилось для него совершенно неожиданным и заставило его отказаться от поездки в Одессу для организации политической забастовки, куда он должен был немедленно выезжать.
Шмидт был известен матросам по своему смелому выступлению на митингах в Севастополе и своим клятвенным обещанием, данным у гробов убитых манифестантов, которых разгоняли пулями, когда они собрались у тюрьмы по случаю получения манифеста 17 октября о неприкосновенности личности, свободе слова, собраний и союзов.
После этих выступлений Шмидт, по приказанию главного командира, получил предупреждение, что в случае присутствия на сходках, или занятия агитаторством, он будет немедленно арестован и предан суду. Эта угроза лишь разожгла его революционный пыл и заставила для пользы дела продолжать свою работу не так открыто.
Днем 14 ноября адмирал Чухнин объезжал эскадру, чтобы лично убедиться в ее настроении и принять меры к лишению судов их боеспособности. Шмидт хотел использовать этот момент, застать адмирала объезжающим эскадру и убедить его пойти на уступки и прекратить его кровавую тактику; но когда Шмидт прибыл к бухте, адмирал уже окончил объезд судов и вернулся на берег. Тогда Шмидт отправился на “Очаков”, где команда для встречи его выстроилась во фронт. Все офицеры “Очакова” и кондуктора, убедившись накануне в своей беспомощности, покинули корабль и перебрались на “Ростислав”. В командование “Очаковым” вступил кондуктор Частник, душа восстания на крейсере. Шмидт прекрасно понимал беспомощность безоружного корабля с неисправной машиной и неизбежность предстоящей кровавой бойни, подготовленной адмиралом Чухниным и посланным на усмирение ген. Меллер-Закомельским.
Весь день и ночь приходили на “Очаков”, как в центр, различные известия от береговых команд: что ударники находятся в руках экипажей, что прибыло 500 казаков для расправы с рабочими и т. п. Попытки Шмидта вызвать к обмену мнениями офицеров с других судов, найти солидарных, успеха не имели; на сигналы не отвечали.
За ночь присоединились еще миноносец “Свирепый” и минный крейсер “Гридень”. Все суда комплектовались и вооружались береговой командой из экипажей.
Утром 15 ноября “Очаков” с музыкой поднял флаг свободы и за ним последовали все присоединившиеся к нему суда. На “Очакове” взвился сигнал: “Командую флотом. Шмидт”.
Утром Шмидт на миноносце “Свирепый” отвалил от «Очакова» и малым ходом пошел к стоящим на рейде судам. На берегу массы народа наблюдали за ним, храня торжественное молчание. Подошел к “Ростиславу”, под флагом старшего флагмана; на миноносце гремит музыка и “ура”, с него подхватывается “Ростиславом” и толпой на берегу. На броненосце взвивается на стеньге красный флаг, но быстро снова заменяется андреевским.
Шмидт подходит к учебному судну “Прут”, где томятся арестованные потёмкинцы, освобождает их и берет к себе на миноносец. По возвращении на “Очаков”, уже ни одного красного флага на эскадре не было видно. Сновали по рейду массы шлюпок с ораторами, убеждавшими присоединиться к “Очакову”, но орудия “Ростислава” и крепости уже были на него наведены. Раздался орудийный выстрел… Шмидт приказал “Свирепому” приготовить мины и орудия и идти к эскадре. Сиротенко вызвался им командовать и, очутившись моментально на переднем мостике миноносца, направился на нем к “Ростиславу”.
Раздается второй выстрел с одного из кораблей, и, как по сигналу, открыли огонь “Ростислав”, “Память Меркурия”, “Капитан Сакен” и др. Один из первых снарядов попадает в машину “Свирепого” и лишает его возможности двигаться; раненый миноносец под красным флагом продолжает отстреливаться, пока градом снарядов и пуль он совершенно не разбивается и не уничтожается всё, находящееся на верхней палубе. Уцелевшая команда бросилась в воду.
В это время под ураганным огнем “Ростислава”, крепостных и полевых батарей, большим костром горит “Очаков”, люди гибнут в огне и от массы осколков; в воде достреливаются стремящиеся добраться до берега.
Шмидт, с началом пожара, перешел с “Очакова” на миноносец “№ 270”, переодевшись матросом, но был схвачен. Наступили массовые аресты и торжество усмирителей.
Так закончилось одно из крупнейших революционных событий 1905 года, известное под названием “Восстание лейтенанта Шмидта”.
Предисловие и публикация Л.Варламовой,
научного сотрудника Феодосийского музея А.С.Грина
(Опубликовано в Литер.газете + Курьер культуры № 3(102) от 10–29 февраля 2012 г.
Под заглавием «”Старый моряк” – о лейтенанте Шмидте» – в газ. «Победа» № 16 от 14 февраля 2012 г.)