«Отузы. ЖАРКИЙ СОЛНЕЧНЫЙ ДЕНЬ…»

Установлен еще один крымский адрес Грина

В воспоминаниях Нины Николаевны Грин есть упоминание об Отузах. Здесь они с Александром Степановичем отдыхали дважды. В 1925 году − с 6 августа по 26 сентября и в 1928 году − после 20 августа предположительно до 1 сентября. К сожалению, ни в том, ни в другом случае Нина Николаевна не указала конкретного адреса их проживания. Но из текста воспоминаний понятно, что Грины отдыхали в приморской части Отузской долины, которая расположена между горными массивами Карадаг и Эчкидаг: «Отузы. Жаркий солнечный день, чуть освежаемый легким ветерком с моря. Береговой дорожкой мы возвращаемся из ресторанчика, где обедаем, к себе на дачу, на «обвеваемый холм», …идем по склону холма, спускающегося к морю по серой щебенистой тропинке меж виноградных кустов…». Из этого отрывка уже ясно, что дом находился на возвышенной части берега, обдуваемой морским ветром. Позже, выражение «обвеваемый холм» Грин использовал в качестве первоначального названия романа «Джесси и Моргиана».

Отузы. (1927 г.) По материалам сети Интернет

Прежде всего, необходимо уточнить, что в свое время называли Отузами. Само слово «отуз» по-татарски означает «тридцать». В старых путеводителях происхождение названия в одном случае объяснялось тем, что здесь некогда было 30 деревень, а в другом − 30 дворов. Согласно путеводителю А.Бесчинского 1902 года: «Деревня Отуз (тридцать) с ее садами и виноградниками тянется на несколько верст и разделяется неподалеку от берега на Верхний и Нижний Отуз». О том, что две татарские деревни Верхний Отуз и Нижний Отуз находились в семи верстах от берега моря вдоль шоссе Феодосия − Судак, говорится и в путеводителе «Крым» 1925 года. В некоторых справочниках вместо слова «Отуз» употребляли форму «Отузы», и весь район вдоль шоссе называли Верхними Отузами, а прибрежная часть, ошибочно, − Нижними Отузами. Вероятно, из-за этой неразберихи в названиях, чтобы как-то определить, о каком из поселков идет речь, Максимилиан Волошин, например, прибрежную зону называл «приморскими» Отузами, а Анастасия Цветаева − «береговыми». Но чаще всего и раньше, и ныне это местечко называют просто Биостанцией, так как именно здесь, у подножия потухшего вулкана Карадаг, расположена научная биологическая станция, основанная в начале XX в. Терентием Ивановичем Вяземским. Официально поселок в послевоенное время назвали Крымское Приморье, переименованное позже в Курортное. А территория бывших Верхних Отуз и Нижних Отуз стала называться Щебетовкой, в память о храбром воине Великой Отечественной войны, сражавшемся за освобождение этого места − лейтенанте Щебетове.

Биостанция. Фото 1920-х гг. (из архива Карадагского природного заповедника)

Именно на Биостанции и находится дом, в котором Грины отдыхали в 1925-м и в 1928 годах. Как это обнаружилось? В 2005 году феодосийский художник Сергей Матюшкин принес в музей А.Грина фотографию с утверждением, что на ней изображен дом, в котором Грины останавливались на отдых летом 1925 года. Эти сведения ему сообщил житель дома Александр Андреевич Загородников, академик, заслуженный деятель науки и техники Украины. По просьбе музея Александр Андреевич любезно предоставил письменную информацию, в которой, в частности, говорилось: «Александр Степанович Грин в 1925 г. около недели проживал в доме врача профессора Леонтовского, построенного в 1911 г. А.С.Грин проживал в мансарде дома № 20 по ул. Науки, пос. Курортного.

Здание актинометрической станции. (Копия с фото 1920-х гг.)_
Ныне – пгт Курортное, ул. Науки, дом 20
(из архива Карадагского природного заповединика)

. …Мансарда принадлежит Карадагской научно-исследовательской геофизической обсерватории (ранее называлась Карадагской актинометрической обсерваторией) и требует ремонта.

Желательно на этом доме установить мемориальную доску в честь А.С. Грина». В памяти А .Загородникова зафиксировалось краткое пребывание писателя на Биостанции в указанном доме: «около недели». Скорее всего, это было не в 1925, а в 1928 году, когда, действительно, Грины отдыхали здесь всего неделю. И тогда же они остановились в нем второй раз, памятуя о своем довольно продолжительном проживании в этом доме летом 1925 года.

Вход на мансарду, где жили А.С. и Н.Н. Грин
(Фото 1950-х гг. из архива Г.П. Гущина)

Факт проживания Гринов в этом доме подтверждает директор обсерватории Геннадий Константинович Гущин. Ему, в свое время, его тезка и однофамилец профессор Геннадий Петрович Гущин рассказывал, что был знаком с Ниной Николаевной Грин. В 60-х годах они виделись на Биостанции, куда Нина Николаевна приезжала с подругой. Тогда же она и показала дом, в котором они с Грином жили летом 1925 года.

На музейный запрос Г.П.Гущин прислал из Петербурга очень доброе письмо с интересным отзывом о творчестве Грина и краткими воспоминаниями о Нине Николаевне: «Отвечаю Вам потому, что всю свою сознательную жизнь любил и уважал Александра Степановича за его талант, добропорядочность и подвиг, который он совершил, не приняв, несмотря на угрозы и унижения, так называемый «социалистический реализм», и создал замечательные, добрые литературные произведения, так необходимые молодому и взрослому поколению, живущему в России и за ее пределами. Бесконечно ценны его «Алые паруса» и ряд других произведений, которые до сих пор читают и любят многие тысячи его почитателей. Эти произведения А.С.Грина полностью соответствуют «Десяти заповедям божьим» и потому будут жить вечно…

Я познакомился с Н.Н.Грин, когда посетил могилу А.С.Грина и его музей-квартиру в Старом Крыму в начале 60-х годов. Нина Николаевна рассказала мне,… что в двадцатых годах отдыхала в Отузах, на территории теперешней Биостанции, вместе с мужем. Мне пришлось по работе в Главной геофизической обсерватории в Санкт-Петербурге, которая имела отделение в Крыму рядом с Биостанцией − Карадагскую актинометрическую обсерваторию, − неоднократно бывать там… Я помню, как в шестидесятых годах Нина Николаевна приезжала на Биостанцию… Что касается вопросов ко мне относительно подробностей посещения Гринами Отузов, то, к сожалению, мне они не известны, или изгладились из памяти, потому что прошли уже десятки лет».

Подробности Геннадий Петрович не помнит, но факт встречи с Ниной Николаевной на Биостанции подтверждает. Таким образом, есть все основания считать, что указанный дом и есть тот, в котором жили Грины. К тому же на тот момент он был единственным жилым домом, построенным на холме. Это зафиксировано на фотографиях 1920-х годов, ныне хранящихся в архиве Карадагского природного заповедника. О том, что этот дом принадлежал врачу, профессору Петру Михайловичу Леонтовскому, свидетельствует и Евгений Александрович Слудский, сын первого директора Биостанции Александра Федоровича Слудского, в своей книге «Карадаг. Воспоминания».

Мансарда, в которой жили Грины, состоит из небольшой прихожей и просторной, почти квадратной комнаты. В углу слева, напротив входа, − печь, справа − широкое окно с выходом на балкон, с которого открывается чудесный вид на море и все побережье от Карадага до горного массива Эчкидаг и мыса Меганом. Дом стоит почти на самом краю обрыва над берегом моря, внизу слева − пристань. Совершенно идеальное место для отдыха, что соответствовало представлению самого Грина: «Грин любил у моря тишину, звуки моря, порта, а не курортный шум, оттого мы с истинным наслаждением бывали в Токсово, Отузах, Коктебеле».

Биостанция. Беседка, 1935 г.
( Частный архив А.Ф. Слудского и его семьи в Симферополе)

Один из моментов, связанных с пребыванием Гринов в Отузах в 1928 году, описан Н.Грин в главе воспоминаний «Виноградная ветвь»: «Проходим мимо почти разрушенного здания бань. Грин останавливает меня и указывает на оконный просвет в глубине здания. В просвете свешивается виноградная ветвь, слегка колеблемая ветром. Как попала она сюда? Все разрушено и затоптано вокруг дома. А она темно-зеленая, сильная, через тень внутренности здания на фоне яркого синего неба кажется живой картиной. «Хороша, − говорит Александр Степанович, − на руинах живет и дышит. Что-то доверчивое есть в том, как она повисла средь старых камней и разбитой штукатурки. Вот нарисую я ее, как вижу, − будут читать, будет казаться им, что где-то это в чужой неизвестной стране, а это тут, близко, возле самой моей души и глаз. И все так, важно − как посмотреть».

Время отдыха Гринов в Отузах в 1925 г. совпало с периодом работы писателя над романом «Бегущая по волнам» (приступил к написанию в начале 1925 г., закончил к весне 1926 г.). И хотя, как отмечала Нина Николаевна, летом Грин писал очень редко, но его могучее воображение работало постоянно. Отдых в живописном уголке крымской природы был для него благодатным источником вдохновения. Пребывание на Биостанции впоследствии имело конкретное отражение в творчестве писателя.

В эпилоге романа «Бегущая по волнам» эпизодическими героями стали служащие биологической станции. А в неоконченной романтической повести о скалах Карадага, названных писателем Хар-Датагом, события происходят летом 1925 года. Сам автор, от лица которого ведется рассказ, «жил на холме… между виноградником и невысоким обрывом», занимая две комнаты, выходящие на веранду, откуда были видны «мыс Дикой Козы» и «утесы Хар-Датага, где, по слухам, таились бухты Сердоликовая и Лягушачья». Задумав одолеть неприступные скалы со стороны материка, автор проехал «на паровом катере Тридцать Дворов, где находится Биологическая станция». Затем, сшив холстовую сумку и наполнив ее провизией, «начал всходить на возвышение…». Холстовая сумка, о которой упоминает Грин, существует в реальности. С ней он отправлялся в свои частые путешествия. В настоящее время эта реликвия храниться в музее писателя.

В 1928 году Грины решили провести лето в деревне Токсово недалеко от Петербурга, где уже однажды испытали наслаждение от отдыха. Но ожидаемого удовольствия не получили. «Мы погоревали о потерянной радости,− вспоминала Н.Грин, − и уехали в Крым, в Отузы, на дикий берег, о который с шумом билась волна».

Лариса Ковтун, старший научный сотрудник,

Заслуженный работник Культуры Республики Крым. 2006 год

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *