К 23 ноября – дате завершения повести -феерии
В этот день, 23 ноября 1922 года Александр Грин закончил работу над повестью «Алые паруса». Историю о вере, сказке и мечте до сих пор любят читатели, зрители, музыканты, режиссеры. Эта книга всегда будет для многих людей символом надежды и того, что чудеса случаются, если в них сильно верить и делать их своими руками!Александр Грин работал над повестью «Алые паруса» с 1916 года. Вчерне работа над книгой была закончена в 1920 году, а дальше автор вносил правки, доводя рукопись до идеала. Повесть написана в жанре феерии, так ее характеризовал сам Грин. Он посвятил книгу своей второй жене Нине Николаевне Грин.
С ней он прожил одиннадцать лет, до самой смерти.В мае 1918 года Грин подарил ей свои стихи.
Когда, одинокий, я мрачен и тих,
Скользит неглубокий подавленный стих,
Нет счастья и радости в нем,
Глубокая ночь за окном…
Кто вас раз увидел, тому не забыть,
Как надо любить.
И вы, дорогая, являетесь мне,
Как солнечный зайчик на темной стене.
Угасли надежды. Я вечно один,
Но все-таки ваш паладин.
Снова встретились они в феврале 1921-го на Невском. За три года многое переменилось и в его, и в ее жизни. Нина вспоминала о том дне: «Мокрый снег тяжелыми хлопьями падает на лицо и одежду. Мне только что в райсовете отказали в выдаче ботинок, в рваных моих туфлях хлюпает холодная вода, оттого серо и мрачно у меня на душе — надо снова идти на толчок, что-нибудь продать из маминых вещей, чтобы купить хоть самые простые, но целые ботинки, а я ненавижу ходить на толчок и продавать». Она была теперь молодой вдовой, перенесла сыпной тиф и работала медсестрой в сыпно-тифозном бараке села Рыбацкого, а жила с матерью в Лигове и через Питер ездила на работу. Грин предложил ей заходить иногда к нему в Дом искусств, где было тепло и сухо. Вел он себя очень деликатно. И совсем не пил. В начале марта Грин предложил Нине стать его женой. После недолгого раздумья она согласилась.
Позднее Нина Николаевна говорила, что не испытывала к будущему мужу особых чувств:. Да и сам Грин в то время переживал безответную любовь к Марии Алонкиной. «Увлекся он самозабвенно. Понимая умом нелепость своего с ней соединения, свою старость в сравнении с нею и во внешнем своем облике, он горел и страдал и от страсти; страдания доводили его до настоящей физической лихорадки. А она увлеклась другим. И тут встретилась я, ничего не знавшая об этом. И все сдерживаемые им чувства и желания обернулись ко мне — он просил меня стать его женой. Я согласилась. Не потому, что любила его в то время, а потому, что чувствовала себя безмерно усталой и одинокой, мне нужен был защитник, опора души моей. Александр Степанович — немолодой, несколько старинно-церемонный, немного суровый, как мне казалось, похожий в своем черном сюртуке на пастора, соответствовал моему представлению о защитнике. Кроме того, мне очень нравились его рассказы, и в глубине души лежали его простые и нежные стихи». Нина стала гражданской женой Александра Грина в начале марта 1921 года, а через два месяца они поженились официально. Практически сразу после регистрации брака Грины переехали, они сняли одну комнату в квартире на Пантелеймоновской улице в доме 11. «Мы вскоре поженились, и с первых же дней я увидела, что он завоевывает мое сердце. Изящные нежность и тепло встречали и окружали меня, когда я приезжала к нему в Дом искусств….» В мае 1921 года он писал ей: «Я счастлив, Ниночка, как только можно быть счастливым на земле… Милая моя, ты так скоро успела развести в моем сердце свой хорошенький садик, с синими, голубыми и лиловыми цветочками. Люблю тебя больше жизни».
Она же, не раз признававшаяся, что сошлась с Грином «без любви и увлечения в принятом значении этих слов, желая только найти в нем защитника и друга», очень скоро писала ему совсем другое: «…Тебя благодарю, мой родной, мой хороший. Нет, не скажешь словом “благодарю” всего, что не может вместиться в душе, — за твою ласку, нежную заботу и любовь, которые согрели меня и дали мне большое, ясное счастье».
Лето 1921 года Грин и Нина Николаевна прожили в загородном местечке Токсово, где за пуд соли и десять коробков спичек их впустил к себе в дом деревенский староста, финн с русским именем Иван Фомич. Каждый день они вставали на заре, ловили рыбу в озере под названием Кривой нож и приносили домой полную корзину окуней, плотвы, лещей, собирали грибы и ягоду, сушили, мочили, мариновали, солили. Иногда к ним приезжали из Петрограда соседи по «Диску» Пяст и Шкловские.
В Токсове Грин заканчивал «Алые паруса» и начал свой первый роман «Алголь — звезда двойная» о петроградской разрухе, роман, который так и не был дописан. Это лето Нина Николаевна называла самым счастливым временем в их совместной жизни. Зимой 1921/22 года жили трудно, как и все, квартира была грязная и холодная. От голода спасал академический паек, и иногда Грин отправлялся на толкучку Александровского или Кузнечного рынков, где можно было обменять часть продуктов на мыло и спички. Но порой и пайка не хватало, чтобы обогреть огромную залу, и дрова приходилось воровать. Потом стало легче. С началом нэпа стали образовываться частные издательства, и у Грина вышло сразу несколько рассказов, которые вошли в его первую послереволюционную книгу «Белый огонь». Это позволило им оставить квартиру на Пантелеймоновской, где замерзли канализационные трубы, и переехать на 2-ю Рождественскую улицу к интеллигентной старушке, имевшей отношение к Дому литераторов. «Комната была маленькая, скудно обставленная — “студенческая”, грязноватая, на пятом этаже, но зато светлая, с окном-фонарем на улицу. Переезд был несложен. Взяли у дворника салазки, в два фанерных ящика сложили наше имущество, а сверху положили большой портрет Веры Павловны. Александр Степанович вез салазки, я толкала их сзади. С этим отрезком жизни, сблизившим нас на будущее, трудном в бытовом отношении, но таким светло-душевным, было покончено».
Нина Николаевна Грин, её девичья фамилия – Миронова родилась 11 (23) октября 1894 года в Гдове (Гдовский уезд, Санкт-Петербургская губерния, в настоящее время Псковская область) в семье банковского служащего Николая Сергеевича Миронова. Она была старшей в семье, младшие братья — Константин (1896 г. р.), Сергей (1898 г. р.). Семья переезжала по местам службы отца и в 1914 году перебралась из Нарвы в Петербург. Нина Миронова закончила гимназию с золотой медалью, в 1914 году поступила на Бестужевские курсы. В 1915 году вышла замуж за студента-юриста Сергея Короткова, через год мобилизованного в армию и погибшего на фронте Первой мировой войны в 1916 году. Окончив два курса биологического отделения, Нина пошла работать медсестрой в госпиталь.В 1917—1918 годах Нина Короткова (Миронова) работала в газете «Петроградское эхо» машинисткой, там она впервые встретила и познакомилась с Александром Грином, который пришел за гонораром. Встретились они в конце 1917 или самом начале 1918-го года. Когда они познакомились, ей было 23, а ему 37. Познакомились и расстались на несколько лет. Сама она говорила об этом: «Необходимо было каждому из нас отмучиться отдельно, чтобы острее почувствовать одиночество и усталость».
Она прожила длинную и очень непростую жизнь, пережив писателя почти на 40 лет, и все эти годы жила деятельной памятью о нем. Благодаря ее усилиям в Старом Крыму появился музей Александра Грина. Знакомая Нины Николаевны Ольга Белоусова вспоминала, что та, находясь в Москве, однажды пригласила ее на балет “Алые паруса” в постановке Большого театра. Ассоль танцевала блистательная Ольга Лепешинская. Неожиданно на весь зал объявили: “Здесь присутствует сама Ассоль”. Осветители направили софиты на ложу, в которой сидела Нина Грин. Послышались бурные аплодисменты, зрители стали бросать в ложу цветы… “Счастье сидело в ней пушистым котенком. Когда Ассоль решилась открыть глаза, покачиванье шлюпки, блеск волн, приближающийся, мощно ворочаясь, борт “Секрета”, — все было сном, где свет и вода качались, кружась, подобно игре солнечных зайчиков на струящейся лучами стене…”
Ирина Панаиоти, старший научный сотрудник Феодосийского литературно-мемориального музея А.С. Грина